Видок. Цена жизни  - Григорий Шаргородский

За Крестцами стало значительно легче. Транспортный поток окончательно устаканился, и мне, постоянно лавируя, удалось увеличить скорость. Но все равно с тоской вспоминался ночной полет с ветерком.

В итоге в городок Шолохово, где на берегу реки Малый Волховец находился один из рекомендованных складов, мы прибыли в половине десятого утра. Только здесь я понял, что выпитый на завтрак тоник был лишним: сна ни в одном глазу. Впрочем, нет худа без добра. Сняв небольшой склад и номер в гостинице, я облегчил паромобиль на вес одного упыря. Затем проследил, чтобы мой багаж был перемещен в номер вместе с Леонардом, который тут же устроился спать на пуфике.

– Не хочешь со мной посмотреть на достопримечательности Новгорода?

В ответ Леонард Силыч лишь презрительно фыркнул и выразительно посмотрел на стол.

– Ладно, закажу тебе что-нибудь пожрать. Но до моего возвращения из номера ни ногой.

В ответ кот лишь свернулся в клубок и опять уснул. С ним такое бывает – может и пару суток проспать после особо лихих загулов по соседским кошкам. Похоже, вынужденное общение с Дашей далось ему тяжело. Странно то, что того же Мыколу он воспринимал более лояльно.

Побеспокоившись о пропитании друга, я направился осматривать одну их главных жемчужин Империи.

Состояние трафика в Великом Новгороде было просто ужасающим, поэтому паромобиль пришлось оставить на специальном подворье для извозчиков. Это мне посоветовал один из лихачей, которого я остановил, дабы получить дельный совет. Он же был ангажирован мной в качестве гида.

Савватей – как отрекомендовался мой гид – чувствовал себя в мутном потоке новгородского трафика как рыба в воде. Поэтому он лихо домчал меня до центра города, параллельно проводя довольно занятную экскурсию.

– Вот здесь, ваше благородие, прямо у фонтана сошлись Никита Беловежский и Вацлав Ярый. Чудо, что на площади почти никого не было, иначе вместо фонтана тут стоял бы памятник невинно убиенным. Ярый тогда шваркнул чем-то совсем уж непотребным. Для фонтана даже котлована рыть не пришлось. А вон ту парочку домов отстраивали заново, – ткнув свернутым кнутом, указал мне Савватей на два относительно новых дома. – Да и не жалко, все равно рухлядь была.

– И что было этому Ярому за такое буйство?

– А ничего, – хмыкнул извозчик, – прирезали его дружинники Беловежского, пока от колдовства своего отходил. Надорвался, бедолага, да и за своими слугами не углядел. Полегли они все, вот его, как пьяницу подзаборного, и пырнули ножичком.

– И часто у вас так?

– Не очень. Золотой круг таких шалопаев быстро к ногтю прижимает. А ежели промедлят, так люд новгородский и сам может управиться. Руды уйдет много, но кровью нашего брата не испугаешь.

Коренной новгородец горделиво подбоченился, сидя на козлах знавшего лучшие времена экипажа. Да и одет он был бедновато. И все же Савватей прав. Не только в магах сила Великого Новгорода, но и в его людях. Даже упомянутый извозчиком Золотой круг – то есть совет сильнейших колдунов города – вынужден оглядываться на мнение Веча и Золотых поясов. Какими бы запредельными силами ни управляли чародеи, но и их можно было завалить трупами. Но это происходило не так уж часто. Больше линчевания маги боялись отравы в еде или шила в ухо от страстной любовницы. Такой способ убиения могущественных колдунов случался значительно чаше. Об этом я знал еще из наших давних бесед с профессором.

Не особо нарушая мою задумчивость, Савватей продолжал заливаться соловьем, славя Великий Новгород.

Да уж, велик и потрясающ город, когда-то приютивший беспризорных магов. Я никогда не был в Новгороде родного мира, но вряд ли у этих двух городов было хоть что-то общее. Ну кроме основных архитектурно-исторических памятников.

Если отбросить некоторые детали, то Великий Новгород этой реальности был больше похож на город двадцатого века из моего мира. Причем не на какой-то панельный скорострой советских времен, а, скажем, на Сидней, с его архитектурной вольницей. Новгородские архитекторы вкладывали в возводимые ими дома душу и все буйство своей не всегда здоровой фантазии. Чего стоил похожий на шишку дом, в котором я даже не представляю, как жить-то можно.

– А вон там возводится Золотая башня, – ткнул он в опутанный строительными лесами дом, нижний ярус которого уже обкладывали узорчатой плиткой из какого-то желтого материала. – И будет она аж на пять саженей выше московского Зимнего дворца.

Уточнение Савватей произнес таинственным шепотом.

Даже не знаю. Что-то хлипковато основание. Либо это просто городская легенда, либо новгородцы опять что-то намутили с магией.

Как это бывает с перебором впечатлений, калейдоскоп городских чудес Новгорода начал утомлять. Особенно этому способствовала безудержная болтовня извозчика. Чтобы отдохнуть, я попросил его остановиться у большого каменного трактира, второй этаж которого представлял собой открытую летнюю площадку для тех, кто любит обедать на свежем воздухе.

Внутри меня ждала прохлада и обходительная прислуга.

– Господин желают отобедать? – услужливо, но с новгородской улыбочкой поклонился половой, словно демонстрируя мне идеальный пробор на голове.

– Да, накройте столик наверху, поближе к ограждению.

– Сей момент, – вскинулся половой и, сделав приглашающий жест, величаво двинулся в направлении лестницы на второй этаж.

До обеда еще час, так что народу на втором этаже было мало, и мне достался очень неплохой столик в углу площадки. Оттуда открывался прекрасный вид сразу на две улицы, одна из которых, та, что предназначена исключительно для пешеходов, спускалась к набережной Волхова.

Как обычно, в подобных заведениях меню не предусматривалось, и мы с половым пару минут обсуждали, чем же меня может удивить трактир «Цапля». И, как оказалось, удивить он способен много чем. В несуществующем меню отдельным разделом шли блюда, получившиеся в результате неудачных экспериментов алхимиков.

Я серьезно!

Половой достаточно грамотно объяснил, с чем мне придется столкнуться, если решусь попробовать эти деликатесы.

Начать я решил с простых блюд немецкой и польской кухни. И, только отведав хлебного супа и бигуса, перешел к местным чудесам.

Не скажу, что был так уж поражен. Больше всего это походило на творения молекулярной кухни. И все же свой определенный шарм в зеленых шариках с привкусом морской капусты и краба, а также в розовых пирамидках, имеющих вкус малины с медом, имелся. Казалось, что в процессе поедания я сначала вроде уловил шум морских волн и запах бриза, во втором – словно на секунду заглянул на лесную поляну, где пчелы жужжали над переспевшими ягодами малины.

Но, скорее всего, у меня просто разыгралось воображение.

Закончив с ранним обедом, я облокотился на перила площадки и принялся наблюдать за прохожими. Теперь, не отвлекаясь на архитектурные изыски и болтовню гида, удалось рассмотреть живую и, пожалуй, самую главную составляющую Новгорода. Люди действительно сильно отличались и от тех, кого я видел в Топинске или Омске, а от москвичей и подавно. И дело даже не в одежде, хотя новгородцы явно стремились угнаться за мировой модой. Мужчины предпочитали костюмы, а не сюртуки. Дамы же облачались в легкие платья без особого утяжеления подола. Впрочем, до того, чтобы оголить хотя бы икры ног, они еще не докатились. Наряды горожан смотрелись легко и радостно. Я даже заметил пару таких же, как у меня, шляп. Это наверняка потому, что один из героев новых фильмов Сержа носил нечто похожее.